Он ее довел и она его довела. В чем разница?
Читаю тут про Маргариту Грачеву, недавно вышел сериал, посвященный ее ужасной истории (очень рекомендую посмотреть, кстати). А она сама недавно родила третьего ребенка. В СМИ снова волна публикаций, и предсказуемо новая волна комментариев. Адекватных и совершенно жутких.
Жертва должна помалкивать и страдать?
Нормальные люди сочувствуют, ненормальные – пытаются посчитать, сколько удалось заработать денег на книге, на сериале, на донатах. Как будто не понимают, что постоянно нужны реабилитации, протезы… Что нужно кормить и содержать детей… Мне показалось, что печальной известности лишенной рук Маргариты даже завидуют.
Как по мне, то, что человек в такой ситуации имеет возможность зарабатывать и поддерживать жизнь, свою и семьи – это хорошо. То, что общественный резонанс увеличил срок преступнику до 14 лет и спутал все его планы – очень хорошо. Единственное, что плохо – что даже несмотря на такой резонанс не движется у нас никуда дело с охранными ордерами. А ведь сколько жизней, причем, людей обоего пола, они могли бы спасти…
То, что Маргарита находит для себя смыслы жить дальше и реабилитировалась достаточно для того, чтобы вступить в отношения меня тоже радует. А какой ее хотели видеть? Жалкой? Растоптанной? Отчаявшейся? Не дождутся! Может быть, кому-то и не хочется читать в сотый раз про одно и то же, у него не болит. А для тех, у кого болит, Маргарита флаг и символ этой боли, и ее преодоления. Символ надежды. Пусть бьется до последнего, пусть пиарится, пусть говорит, и пусть будет услышана. Просто у нас жертве всегда приписывается молчать и страдать, а то вроде как и не жертва вовсе. Не хочет быть удобной жертвой, не дает преступнику добиться своего: уничтожить, сломить.
А может ей самой все это нравилось и виноваты оба?
Знаете, не буду лукавить. За 40 лет жизни я видела ситуации жертва-преследователь, очень неоднозначные, скажем так. Их немного, в основном тиран намеренно заманивает жертву в ловушку и захлопывает мышеловку. Но есть ситуации, действительно напоминающие парный танец. Так вот, в таких случаях достаточно посмотреть, кто от кого бежит. Если это правда «ролевые игры», там тиран иногда в другой город уезжает, чтобы спрятаться от жертвы, она его в подъезде караулит, чтобы помириться, преследует везде, и так далее. А есть ситуации, когда все очевидно. Вот жертва, она обращается за помощью, она же бежит… Вот преступник с четким намерением, с заранее разработанным планом… Ну не села бы она в машину, он бы ее в другом месте подкараулил. План-то был готов, продуманный и жестокий. Все остальное – детали.
Довела!
Ну и конечно куда же без партии тех, кто кричит на всех углах «довела!»? Вот они, никуда не делись. 2024 год на дворе, между прочим.
Кстати, вы задумывались над тем, что для мужчины означает слово «довела» и что для женщины слово «довел»?
Я где-то видела статистику, что около 70-80% женщин-убийц у нас – это те, кто отбивались от своих мужей, или те, кого регулярно избивали, и психика не выдержала. Так называемый накопительный аффект. Просто из-за того, что очень тяжело доказать самооборону, они все сидят. У нас законодательство не делает разницы между защитой своей жизни и желанием убить. А сроки за убийство у нас смешные, за экономическое преступление или другие ненасильственные преступления можно получить больше. Получается, что эти сроки слишком велики для тех, кто оборонялся, и слишком малы для тех, кто действительно планировал лишить кого-то жизни, согласитесь?
Женщин этих жалеют, понимают, что «довел», но они все равно сидят. Единственное исключение, и дай бог ему таким и оставаться – дело Хачатурян, которое до сих пор висит в воздухе. Девочек и не отпускают полностью, и не сажают. Потому что умом понимают несправедливость, а с точки зрения закона очень сложно им помочь, до сих пор тянут, как могут. А все почему? Потому что когда ИХ регулярно били, насиловали, и так далее, у нас это не признается почему-то аффектом ни на уровне законодательства, ни на уровне общественной морали. А вот действия Грачева кое-то в комментариях пытался классифицировать, как аффект. Мол, уходила, прихорашивалась, возможно, изменяла, и так далее. Не выдержал мужик. Видите разницу?
Чтобы «довести» мужика, надо мешать ему распоряжаться твоим телом.
Чтобы «довести» женщину, надо ее много лет бить, распоряжаясь ее телом.
Ну и что мы видим? Как минимум в половине голов дремучая архаика, в которой жена принадлежит мужу, и с ней можно делать, что угодно. Когда жена – вещь, которую можно, разозлившись, сломать. А в любом непонятном случае можно сказать «ей самой нравилось». А если жертва начнет возражать, попытаться заткнуть – мол, распиарилась, надоела уже… Много мы говорим об этом? Наоборот, преступно мало говорим!