Украина. Когда и что пошло не так?

То, что вы прочтете, общим сюжетом не связано. И без скандальных сцен – они тоже были. Всё – по годам. Через звездочки…

Последние годы Союза. Киев – самый похожий на Москву город. Только русская речь. Ее, правда, «разнообразит» суржик гостей из глубинки, приехавших за покупками. Уж очень они «незатейливы»: ходят гуськом и ведут себя шумно. И одеты как-то непривычно, во всяком случае старомодно.

На память приходят фотографии беженцев из местечек – в повозках, запряженных лошадьми. Они эвакуировались в глубь Советского Союза с началом Великой Отечественной. Некоторые были во фраках и манишках, на голове – почти карикатурный цилиндр. Надевали все, что можно увезти с собой. В том числе реликвии из гардероба дедов.

* * *

* * *

Середина 1992 года. Киев. Еще никто не опомнился после 1991-го. Разговор больше об общих знакомых – их, повторю, много. Исключительно по-русски. Например, с элегантной дамой: «Как вас зовут?» Протягивает визитку: Любмила Бородiн. «Почему Любмила, а не Людмила? С чего вдруг – Бородин, а не Бородина?» Ответ: «Чтобы не русопятничать». Смеются все, кроме нее. И я, и находящиеся рядом аспиранты: Паша из Харькова, Женя из Симферополя и Колян из Запорожья – все с русскими фамилиями и такой же фонетикой.

А через год-полтора они стали Павло, Евген и Микола: «Тебя что ж – Миколяном теперь звать?» – «Ни. На Микояна похоже»…

Смеху пока много. Правда, когда в «подтверждение» моей фамилии в третий раз просят на «мове» произнести слово «паляниця», улыбаться уже не хочется.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Но при чем здесь голодомор? И даже кино: «Россия – как «Интердевочка». Вчера – проститутка, а теперь – законник» (имеется в виду «Каменская»)?

* * *

* * *

* * *

Разменяют меня На другого коня, На орловских кровей скакуна. Видно, конь строевой Оказался чужой, Из другого, видать, табуна. Вот весеннего дня Снимут сбрую с коня. Испытает он тяжесть свободы. Был конем строевым, Оказался чужим При разделе коней на породы…

Что тут добавить?..

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

В продолжение разговора: «Что у вас нового?» – «Да «дисер» стал дороже»… Но «преобразованию» Грозного (я только что там побывал) в Дубаи не поверил даже он: реакция – почти «тю!»

* * *

* * *

Чуть позже. Винницкая мамаша пыталась «отмазать» сына от службы в «збройных силах». Через своего давнего ухажера, ныне преподавателя Петербургской военно-медицинской академии. Не знаю, получилось ли.

* * *

* * *

После 2014 года его вызывают в СБУ. За столом – бывший его подчиненный по загранкомандировке. Предлагает на выбор: или тебя выдадим выславшей тебя стране – «по вновь открывшимся обстоятельствам» с перспективой «присесть» лет на 10, или поступай на службу «батьковщине». Служить будешь сам знаешь против кого.

* * *

* * *

Мрак. Помолчим…

А ведь когда-то мы пели: «Есть только миг между прошлым и будущим…»

* * *

Р.S. На очерк откликнулся знакомый литератор: «Не представляю, что на это сказал бы мой институтский друг киевлянин Толя К... Его отец, бравший Берлин, вышел из боя на единственном уцелевшем от батальона танке...»

Борис Подопригора, конфликтолог, литератор. Санкт-Петербург «Секретные материалы 20 века»