Его следы затерялись в 41-ом, а нашлись в 2007, когда внук открыл рассекреченные документы

41-летний Иван Григорьевич Воронов ушёл на фронт через месяц после вторжения фашистских захватчиков. В деревне Малое Коростово он оставил жену, двоих детишек и все свои планы на будущее. Собирая мужа на войну, Екатерина Александровна надрывала душу слезами и метаниями. Она не хотела отпускать своего Ваню. Как они останутся без главы семьи, кормильца, отца! Они ведь хотели расширять хозяйство, мечтали родить ещё ребятишек…

Но приказ есть приказ. Иван Григорьевич вместе с односельчанами ушёл защитить родину. Малое Коростово враз осиротело без мужчин, в нём остались только женщины, дети и старики. Они держались друг за дружку и помогали кто чем мог – так было заведено в этих краях. Здесь вместе возводили дома, выкапывали картошку, приглядывали за ребятишками и хозяйством.

Женская доля

Четыре месяца Екатерина Александровна ждала письмо от мужа. Осенью она узнала, что он пропал без вести, но не перестала надеяться. Ведь это была не похоронка, он мог перевестись в другую часть, мог угодить в госпиталь или попасть в плен… Какой бы ни была погода на дворе, Екатерина Александровна надевала свой старенький драповый пиджак и выходила на улицу встречать почтальона. Она отгоняла от себя чёрные мысли и молилась, чтобы её Ваня нашёлся, чтобы живой и целый вернулся домой. Она даже не догадывалась, что доживёт до 87 лет и никогда не узнает, что с ним случилось. Только её внуку Вячеславу удастся через 66 лет добраться до страшной истины.

Послевоенные годы жизни Екатерины Александровны и её соседок, лишившихся отцов, сыновей, мужей, были почти такими же тяжёлыми, как и военные. Многие семьи потеряли не одно поколение мужчин. Без них Малое Коростово стало хиреть и мельчать. Чтобы одной поднять детей, Екатерина Александровна во всём себе отказывала и жила в режиме постоянной экономии. Её сын Коля очень любил читать, но ей приходилось заставлять его отказываться от этого увлечения в тёмное время суток – нужно было беречь керосин. Самой Екатерине Александровне было не до чтения: днём она работала, а по ночам вязала, шила и штопала одежду.

Мужской удел

Дом Вороновых миновало фашистское лихо: крупные дороги находились слишком далеко от деревни, и захватчики прошли мимо. Однако на ночлег у Вороновых оставались советские солдаты, которые шли обходными тропами. В доме даже остался котелок с подписью, его в суматохе позабыл хозяин. В первый год войны односельчане Екатерины Александровны видели много красноармейцев без оружия. Позже Николай Воронов рассказывал своему сыну Вячеславу, что в 41-ом пять-семь солдат делили между собой одну винтовку, которая нередко оказывалась без патронов. Из-за плохого оснащения армии солдаты целыми десятками и сотнями попадали в плен.

Приятель Вячеслава рассказывал ему историю своего дяди, которого после освобождения из плена допрашивал НКВД. Его обвиняли в предательстве Родины: дескать, ты сражаться должен был, защищать свой народ, ты погибнуть должен был, но не сдаться. В ответ мужчина только горячился: как сражаться, как защищать отечество, когда тебе даже винтовку не дали. Когда его опустили, он неосторожно обронил при родных: «А зачем мёртвому Родина?». Конечно, большинство частей было укомплектовано полностью. Но было немало и тех, кому пришлось встречать врага без оружия.

Семейный долг

Найти деда, узнать правду о его судьбе, восстановить этот кусок семейной истории – стало долгом для Вячеслава Воронова. В 2007 году, когда государство стало рассекречивать архивы, он восстановил хронологию событий. Выяснилось, что Иван Григорьевич Воронов следовал в 13-ой армии обороны, он участвовал в бою в Брянской области и попал в плен. Это произошло в июле 41-го, в том же месяце, когда он был призван на фронт. В плену его перебросили в концлагерь Ламсдорф VIII F (318), который находился в районе польского села Гросс-Розен.

Этот лагерь пополняли крупные партии военнопленных. Так как строительство жилых бараков началось только осенью 1941 года и к зиме так и не было закончено, узники Ламсдорфа ночевали под открытым небом и прятались от морозов в вырытых ямах. Фашисты обращались с советскими солдатами крайне жестоко: их свозили сюда на медленную мучительную смерть. Из 200 тысяч узников 40 тысяч так и не вышли из лагеря. Иван Григорьевич Воронов оказался одним из тех, кого Ламсдорф не выпустил из своих лап.

Узнав о трагической судьбе деда, Вячеслав Николаевич задавался риторическим вопросом: а понесли ли наказание те, кто был причастен к его смерти, ведь Нюрнбергский процесс осудил немногих служителей режима. Большинство из них дожили до глубокой старости, так и не понеся наказание за свои деяния. Все эти размышления и личный опыт, связанный с Афганским конфликтом, сформировали систему ценностей Вячеслава Николаевича. Зная то, какой разрушительной и жестокой является война, он отрицает её героический ореол. Ему ближе идеи Жака Фреско, который верил, что люди смогут мирно существовать, если создать «справедливую систему» распределения ресурсов.

Ещё больше интересных материалов – в нашем Telegram-канале!